I see you
*"Скэроку Юкари но Эдодзакура" - "Скэроку, цветок Эдо" - классическая комическая пьеса, входящая в Кабуки Дзюхатибан, "18 пьес кабуки", классического репертуара актеров гильдии Наритая. Впервые была поставлена в третьем лунном месяце 1713 года. Это комическая версия историй, объединенных общим жанром, называемым "согамоно" - пьесы о братьях Сога. Эта пьеса возникла во времена начала упадка самурайского сословия и любопытна тем, что здесь тёнин (торговец) Скэроку одерживает верх над самураем Икю (хотя по сути именно Скэроку тут является образчиком самурайской доблести, что в некоторой степени иллюстрирует скорее смену ролей, чем перемену мировоззрений в ту эпоху). Пьеса богата народными типажами. В наше время спектакль претерпел некоторые изменения по сравнению со старинным кабуки, однако эта пьеса выдерживает все новые постановки на протяжении уже трех столетий.
Посмотреть версию 2004 года можно скачав на Рутрекере: rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3699435
Также нам доступна очень интересная версия 60-х годов, где Скэроку играет Ичикава Дандзюро XI. Ее можно увидеть на youtube.
по ссылке можно почитать описание "Скэроку" на сайте Кабуки21.
Занавес открывается, и мы видим знаменитое место - «нака-но тё» в квартале удовольствий Йошивары.
Пьеса начинается с формального приветствия. Исполнитель роли Скэроку Ичикава Дандзюро XII одет в цвет своего клана. Он кричит «Восток! Запад!», привлекая внимание аудитории. Он произносит традиционное приветствие, и желает всем счастливого Нового года. Затем он представляет группу музыкантов.
читать дальшеНачинают играть музыканты. Като буси – на самом деле любители, многие – женщины. Они играют, сидя за завесью «чайного домика». Есть три типа сямисенов, мы слышим самый маленький, с самым ярким и резким звуком.
На занавеси чайного дома написано – «миурайя», один из самых известных чайных домов квартала.
Читаемые стихи содержат в себе образы весны, много сложной игры слов. Сперва цитируется стихотворение из сборника Кокинсю: «весенние туманы исчезают, не знаю куда, пока ищу путь к горе Ёсино, Возле чайных домов Ямагучи и Миура» вишни в цвету». Гора Ёсино была известна своими вишневыми деревьями, а Ямагучи (вход в гору) и Миура (три залива) – чайные дома в Йошиваре.
Входят два стражника, предупреждающие об опасности пожара. При исполнении "Скэроку" на сцене с двумя ханамичи они выходят с двух ханамичи, проходят по сцене и опять по ханамичи удаляются. В версии с одной ханамичи один из них выходит из-за кулис. Об опасности пожара они предупреждали потому что пожары в Йошиваре были не редки в силу особенностей эдосского строительства из дерева и бумаги. Несколько раз Йошивара выгорала начисто.
Теперь поют другой стих – «новые девушки приходят в квартал». Правительство очень жестко контролировало все стороны жизни, и эту в том числе. Йошивара был очень отделенным кварталом, и войти можно было только через основные ворота.
«Звонит колокол – может быть, это колокол храма Уэно, или Асакуса, в Ханакавадо – его имя славится навеки.» Ханакавадо – место, где живет Скэроку.
Заканчивается музыка Като буси, и начинается музыка геза, которую играют музыканты сидящие по левую сторону сцены (то есть с другой стороны). Входят несколько куртизанок. Они богато одеты, пояса завязаны спереди, и опираются на плечи провожатых, чтобы не потерять равновесие на высоких сандалиях.
Агэмаки – куртизанка высокого ранга, ойран, ее играет Накамура Дзякуэмон 4-й, который родился в 1920-м (???), и является одним из самых уважаемых исполнителей женских ролей. Он из дома Кёя, и знающие люди из публики выкликают это имя в нужный момент, чтобы отдать должное актеру. (например, когда Агэмаки зачитывает письмо матери скэроку – после слов о тяжкой женской доле из аудитории слышны выкрики «Кёя!»)
Лекарство от похмелья, которое подносят Агэмаки – «цветы сливы на рукаве» - было реальным в то время, так что это что-то вроде рекламы.
После того, как служанки помогают ей снять накидку, виден узор на спине платья, с символами нового года.
Снова бьет колокол, и музыканты като буси начинают играть. Они поют стих о том, как мужчины слетаются в этот квартал, словно пчелы на мед.
Входит Широтама, подруга Агэмаки (Накамура Сибадзяку 7, сын актера играющего Агэмаки).
С ней идет злодей этой пьесы, Хигэ но Икю, бородатый Икю (Ичикава Содандзи 4, дом Такасимая (в аудитории кричат)). Он недоволен тем, что несмотря на его богатство и положение в общесте, Агэмаки его отвергает.
Перед тем, как сесть, Широтама так же как и Агэмаки, показывает спину своего наряда. Позирование в Кабуки обычно означает, что аудиторию призывают аплодировать.
Агэмаки надоедает что Икю говорит про Скэроку гадости, и она начинает свою «речь злословий», акутай, основную сцену Агэмаки. Она сравнивает любовь Скэроку и Икю, а потом сама смеется (в примечании буквально «придя в восторг от собственного остроумия»). Перед произнесением речи она избавляется от верхнего кимоно.
Агэмаки встает, и служанки подбегают помочь ей с одеждой, привести его в такое состояние, чтобы она могла ходить.
Агэмаки и Широтама уходят.
Мы слышим звук сякухати, гейши говорт – может быть, играет на ней кобусо, странствующий монах. Но нет, это наверное он, Скэроку! – и гейши встают.
Опять начинают играть като буси. «Этот знакомый чайный дом, и сугагаки, звук мелодии под плектром, Скэроку, что носит пионовый герб – возлюбленный куртизанки»
В лирике присутствуют традиционные образы веселых кварталов.
Опять звонит колокол храма Асакуса.
В аудитории крики «Наритая!» и аплодисменты: появляется Скэроку - Ичикава Дандзюро 12-й. Он позирует, и мы видим пионовый герб на рукаве.
В кабуки актер, который стоит за ролью, почти никогда не бывает забыт. Выход на сцену Скэроку называется «тэ-ха», и представляет собой серию танцевальных поз, в которых актер представляет своим поклонникам как свою роль, так и себя самого.
«Эдо-кко», истинные горожане Эдо, были патронами Кабуки, и их вкусы отражены в стиле линии актеров Дандзюро.
Лирика: «дети-помощники приносят вести о свидании, что состоится в чайном доме».
Идея влажности в японской поэзии – символ любовных утех. Скэроку раскрывает свой зонт, и мы слышим о дожде и соломенных плащах «мино», которые укрывают нас в Минова – близ Йошивары.
Головная повязка Скэроку – очень стильная и представляет идеал отокодатэ: не самурая, а обычного горожанина, который смел, учтив и умен.
Лирика: стихи отсылают нас к поэтическому сборнику Кокинсю, о пурпурной (лиловой) повязке которую носят в разлуке с любимой.
Аудитория аплодирует его позированию, когда он смотрит вверх на цветы вишни.
Мы слышим строку про бриз, который вдоль набережной влечет мужчин в Йошивару
Далее, строка про «по пути в квартал удовольствие, он делает из ивы укрытие от цветов, что падают, подобно снегу» (Скэроку застывает, глядя на эту знаменитую иву)
Еще раз он позирует для следующей строки: «С одной стороны возвышается пик горы Фудзи, с другой гора Цукуба». Скэроку смотрит на эти пики.
Дальше он делает интересное движение, скользит по ханамичи, то есть не отрывает гэта от пола. Это под строку «Молча проходит по траве, но ремни его сандалий притягивают взгляд»
Он стряхивает лепестки со своего зонта, под слова песни «Не спеши, не торопись».
«Плавающий мир удовольствий - словно вращающееся колесо» - и Скэроку изображает своим зонтом колесо.
Пальцами он считает дни до встречи с возлюбленной.
Он показывает «тандзен-роппо», походка, популярная у элегантных молодых людей в 17 веке, и встает в еще одну позу «миэ».
Скэроку – фаворит куртизанок, и они все бегут предложить ему трубку, старинный жест ,которым куртизанка принимает клиента.
Икю говорит, что тоже не прочь покурить, но куртизанки, сохраняя троллфэйс, отвечают что нет у них трубок, все отдали.
Скэроку показывает класс троллинга и протягивает Икю трубку – ногой. Икю делает ногам комплимент, мол такими ногами было бы ловко давить виноград, и читает небольшую лекцию о том, что такое - быть отокодате.
Сравнивает Скэроку с комаром, которого надо прихлопнуть, и показывает, как он прихлопывает комара, а потом предлагает зажечь курительницу. Но Скэроку снова показывает класс и как правильно «адаптировать свою тактику под противника»: рассказывает куртизанкам историю о страшном и уродливом змее с белой бородой, который завелся в Йошивара (то, с какими лицами куртизанки поют про «о, ковааай», это отдельная песня), и выглядит ровно как Икю, и змея этого не смущает как его отвергают куртизанки, он приползает снова и снова, а в бороде у него живут вши, от которых он и зажигает курильницу, так что некоторые люди даже думают, что он продает снадобья от вшивости. На этом Скэроку уходит.
Входит Момбей (Ичикава Дансиро 4), и начинает торговаться с хозяйкой борделя. Жалко, что не говорят кто ее играет, она прекрасна. Какая поза!
То, что Момбей делает левой бровью, когда гейши комментируют его внешность, это отдельное искусство. Капсы не передают, надо гиф делать.
Входит лапшичник (Оноэ Сёроку 3), и толкает Момбэя, на что тот начинает демонстрировать свой словарный запас.
Лапшичник показывает как надо делать троллфэйс и приносит церемонные извинения, однако не с колен, а сидя на корточках. Не знаю, есть ли в этом какой-то смысл.
Поняв, что его не простят, лапшичник говорит что мол и фиг с вами, снимает обувь, садится и начинает толкать речь про себя: что его знак торговца лапшой известен повсюду. У него акцент Эдокко, «сынов Эдо», известных своим вспыльчивым нравом. Фраза «Я прихожу в ярость так же быстро как доставляю лапшу» - это вин. (My quick temper is as fast as my deliveries). Как и фраза – «У меня тоже есть гордость, посмотрите только на мою красную повязку!».
В аудитории что-то выкрикивают, не могу разобрать, как название его гильдии.
Момбей не желает успокоиться, но его успокаивает Скэроку.
мой любимый диалог
- ты знаешь кто я?
- кто ж в Йошиваре тебя не знает! (Момбэй светлеет лицом)
- Так ты знаешь меня?
- Да понятия не имею!
- О, ты возвышаешь человека только чтобы его унизить!
Момбэй начинает попытку перетроллить Скэроку, впечатлить его богатыми аллюзиями, которые имеют имя его хозяина, Икю, и самого Момбэя. Икю назван в честь легендарного китайского полководца Кан У (логики не вижу, но черт его знает как оно писалось), а сам Момбэй взял у полкодоца только часть имени, и зовут его Канпэра Момбэй. «А имя Момбэй мне дано в честь храма, и оно круглое как мой живот».
Скэроку говорит спасибо за информацию и предлагает Момбэю отведать лапши, потому что тот, должно быть голоден. По мне, так это «голоден» - тонкая шпилька к реплике «Я Момбэй и я очень богат».
Ну собственно, без комментариев.
Входит Асагава Сэмпэй, Сэмпэй утренняя заря, слуга Момбэя (Бандо Сёносукэ). Сэмпэй – якко, комический слуга.
А, это не кровь, это лапша… Ну тогда ладно
Момбэй уходит переодеваться, Сэмпэй начинает обзывать Скэроку, вставать в героические позы, но его руки сложены в «звериную лапку», и это смешно. Он опять говорит об именах – например о том, что имя Сэмпэя написано в свитках Энмы, властителя ада. Он показывает на свои волосы и говорит о своей семье, все имена членов которой напоминают про слово «сэмбэй» – рисовые крекеры.
Ну правда утренняя заря.
Его костюм якко напоминает о форме воздушных змеев, и когда Скэроку дает ему по голове, он летит, вращаясь, как воздушный змей.
Возвращается Момбэй, и они вдвоем с Сэмпеэм спрашивают у Скэроку, кто он такой.
Начинается одна из базовых сцен для характера Скэроку. Он постепенно ускоряет речь.
(Ну невозможно сдержать крики «Наритая!»)
Начинается драка, в которой Скэроку куда больше заботит рассмотреть мечи. Куртизанки в восторге, конечно.
«Я-тто ко то-ття, ун-токо-на» - бессмысленная фраза, которая демонстрирует браваду.
Заметим, что меч самого Скэроку остается в ножнах, а сражается он - бамбуковой флейтой. Не знаю, права ли я, но не могу не увидеть тут аллюзий на традиционную легенду о Ёсицунэ и Бэнкэе.
Скэроку пытается спровоцировать Икю вытащить меч. Тот отказывается, несмотря на то что ему на голову поставили сандалию.
Слуги с горечью комментирую поведение Икю о том, что нельзя же быть таким слабаком.
Икю притвояется, что Скэроку просто дичь не его масштаба, мол, не нужен большой нож чтобы зарезать курицу.
Скэроку рубит табуретку.
На него нападают слуги Икю, но Скэроку всех побеждает.
Слуги убегают. На ханамичи остается один человек, который зовет Скэроку – «Братик, подожди минутку» (Узнаешь брата Согу?). Это Сога но Дзиро (Оноэ Кикугоро 7), одетый под синбэя, продавца сакэ. Он смиренно спрашивает, «Считаешь ли ты меня все еще своим братом» и вообще ласково пеняет Скэроку на то, что нельзя так расстраивать маму своим поведением, выливать лапшу на людей, ставить на них сандалии и прочее.
В аудитории крики «Отовая!»
Под конец речи старший брат сильно обижается, но Скэроку говорит ему о своей благородной цели, поиске Томокиримару, известного меча. И в квартале удовольствий он задирает людей потому, что их сюда много приходит. И тоже к концу речи обида нарастает, и он грозит что извинится перед вести и уйдет в монахи, даже показывает, как.
Симбэй наказывает свой рот, который обидел драгоценного братика, и долго-долго извиняется.
Эта реплика про спину Каннон – намек на расположение квартала удовольствий, который как раз позади храма Асакуса.
Дальше начинается мастер-класс «как троллить самураев».
Кладешь руку в рукав, и говоришь - "Самурай, лодку тебе в нос, зачем ты меня толкнул?" - и топаешь ногой.
Зачем класть руку в рукав, я не поняла.
Симбэй поражен сложностью открывшегося ему искусства, но готов попробовать.
Дразнилка в его исполнении звучит неподражаемо кокетливо, плюс он не может отделаться от рефлекса поклона головой в конце каждой реплики. А топнув ногой, он теряет равновесие.
Скэроку показывает еще раз, и как он топает – это высокое искусство. В аудитории крики «Наритая!»
«Очень сложно» - огорчается Симбэй – «Конечно, у моего учителя получается много лучше». Во второй раз его кокетливость звучит чуть более решительно и Скэроку доволен. Во второй раз он делает МХАТовскую паузу в середине слова «нокотта», что срывает дополнительные аплодисменты. Что это за слово, кстати, я не очень понимаю.
Музыканты играют старую деревенскую мелодию, и появляются самурай-деревенщина и его слуга. (Катаока Ичизо 5 и Катаока Камезо 4) Слуга бесхитростно комментирует цветы Нака-но-тё.
Скэроку без лишних слов вытаскивает у самурая меч и рассматривает его. Рассмотрев, кидает на землю. А потом предлагает самураю проползти у него между ног. Слуга удерживает хозяина от драки. Эта сцена с самураями всегда играется молча (то есть и самурай и его слуга молчат)
Мне кажется, это какой-то традиционный способ типа "запикивания". Видимо ,аудитория сама могла предположить, что именно говорит самурай-деревенщина в такой ситуации.
Синбэй предлагает им сделать то же самое, и самурай со слугой, обреченно поглядывая на молодца Скэроку, проползают второй раз.
Надев обратно обувь и подобрав мечи, самурай молодецки раскрывает веер, и под ту же музыку царственно уходит по ханамичи. (это роппо?)
впходит богатый торговец ( модник). Его играет Оноэ Мацуске 6.
Это традиционная комическая роль, он говорит манерно, женственно, и упоминает много современных реалий. В аудитории по-моему опять кричат «Коя!»
Фотографирование на телефон отлично смотрится, но надо еще для сравнения потом посмотреть того, более крутого модника.
Всю эту сцену, коненчо, надо смотреть целиком, да и комментатор там не особенно много говорит интересного. Эпизод с салфеткой – пожалуй, самый символичный, на ней мон линии Дандзюро, "Наритая"
Перед пролезанием он хлопает в ладони ,как в храме, чтобы призвать богов.
У Симбэя он спрашивает – «Действительно мне надо проползти?Final answer?» - это аллюзия на популярную Тв-программу «Кто хочет быть миллионером?».
В этот раз он трогательно прикрывает голову моном Кикугоро, "Отовая"
Он наклеивает на нос черную точку, так изображая тюленя Тама-чан, который приплыл по реке Тама и был во всех газетах.
Когда он выходит на ханамичи, ему приходит смс. Она от Каго-чан, популярной поп-певицы.
Он трогательно поздравляет всех с Новым годом, и красиво помахивая веером, уходит.
«Странный малый» - говорит Скэроку
Входит Агэмаки и нечто с мечами за пазухой, лицо прикрыто шляпой, что впоследствии оказывается матерью Скэроку.
Скэроку задирает «самурая» обычным способом. Тянется снять шляпу и видит лицо своей матери.
Слова его покидают, и он не может сказать Стимбэю, что там увидел.
Симбэй бодро разминаясь, идет к «самураю», и почему-то начинает вещать о своих ногах, которые стройны как тростник и гибкие словно мост у храма сумиёси. Причем одна нога у него как тростник, а другая как мост. По-русски перевели «гибкая», а английский-то текст говорит – «согнутая, кривая».
Тут я не могла не вспомнить недавно читанного Успенского и его «Время оно» - «Иногда любил он нашить на свое хаори гербы клана Фудзивара – то есть выпить. Другой же любил отряхнуть рукав от осенней росы столетней криптомерии, в общем, любил крепко выпить». Ох уж эти сравнения!
Собственно, тут он и произносит ключевую фразу- показывая, насколько именно гибка его мост-нога, он неловко тянется и говорит, что быть отокодате очень вредно для ног.
Потом он достает свою палочку продавца сакэ - он на ней носит груз, что ли? – и говорит что использует ее вместо меча.
Дальше идет непонятная игра слов – путает Агэмаки и Скэроку с Эримаки и Нукэроку, «эримаки но нукэроку», что значит «снимать шарф». Короче, он пытается представитья, и казать кто он и от кого, но путается.
В конце концов предтавляется как Сиродзаки Касубэй.
Он видит лицо под шляпой и отшатываетя так, как будто там чтото ну овеем непристойное и ужасное. И прямо-таки падает на пол – «Все, я умер».
Мать Скэроку снимает шляпу. Ее – мать, не шляпу – играет Савамура Таносукэ 6.
Мама наезжает на Симбэя сначала – мол, ты на кого руку поднял? На мать родную? Причем по тону судя, она не очень-то испугалась.
Симбэй залезает под покрывало с лавки. Ну прелесть.
Видимо, мама в шляпе видела так же плохо как видели ее, потому что она бегает за симбэем и просит его открыть личико. Он открывает.
Мама называет его настоящим именем – Сукэнари, или Каминари – значит гром.
Симбэй деловито интересуется, нет ли здесь какой норки куда он мог бы заползти.
Мама произносит пафосную речь о том, что раз у нее такие позорные сыновья, она прямо сейчас пойдет на могилу их отца и лишит себя жизни.
Симбэй просит Скэроку рассказать маме то , что он только что рассказал ему самому – про то ,в чем сакральный смыл задирания самураев.
Мама ведется. Так ты не для удовольствия дерешься, а ищешь Томокиримару?
И мама говорит – раз ты это для доброго дела, у меня есть кое-что для тебя, чтобы защитить. И дает ему бумажное кимоно. Причем дает она его не Скэроку, а Симбэю, и просит передать брату.
Выходят невидимые ассистенты и помогают переодеваться.
Мама и Агэмаки обмениваются любезностями – мама говорит Агэмаки спасибо - наверное за то что привела сюда, Агэмаки просит маму беречь свое здоровье.
Симбэй уходит с мамой. Слова прощания они произносят с ханамичи. Начинает звучать музыка, и раздаются крики «Кинокуния!» и «Отовая!».
Слышится голос Иккю. Но вот проблема – Скэроку не может драться в бумажном кимоно своей матери, и Агэмаки предлагает его спрятать. Ну как всегда, под юбкой. То есть под одеждами.
Входит Иккю в сопровождении тех же чудных девочек.
Садится рядом с Агэмаки – насладиться вечерним воздухом.
Иккю начинает говорить о том, как бы Скэроку было неприятно видеть их взвоем – и тут Скэроку скрытый одеждами Агэмаки, щиплет его за ногу. Агэмаки сваливает это на детей.
Дети возражают, но их все равно просят уйти. Перед уходом дети прекрасно делают такой специальный наклон назад, как делают гейши и танцовщицы.
Иккю продолжает ухаживать, и сравнивает себя и Агэмаки с Ткачихой и Пастухом, которые встречаются раз в год.
И тут его опять щиплют. Но проблема – детей тут нет больше. Агэмаки предлагает версию, что это должно быть, крыса.
Иккю нападает на Скэроку, тот выскакивает из своего укрытия – и они оба застывают в миэ, показывая возникшее между ними напряжение. В аудитории крики – Коя! Наритая!
Икю говорит, что он кот, спугнувший крысу-Скэроку, который прятался под подолом гейши. И называет Скэроку его реальным именем, Горо из рода Сога.
Иккю бьет Скэроку веером, и тот покорно принимает удары, потому что не может драться в кимоно своей матери. Они застывают в еще одной миэ.
Речь о кимоно трогает даже Иккю, он говорит что значит, Скэроку не утратил чувства сыновнего долга, и он читает лекцию о трех ножках подставки для курильницы благовоний. Ол и ножек три, и если бы братья Сога могли объединиться с еще одним братом, они были бы несокрушимы.
Иккю разрубает курильницу, но вот меч-то ему вытаскивать не следовало – потому что именно это и есть Томокиримару. Он прячет его обратно в ножны и быстро уходит.
Скэроку бросается ему в погоню, потому что Агэмаки просит его не сражаться в квартале Ёшивара.
он убегает по ханамичи.
конец.
Посмотреть версию 2004 года можно скачав на Рутрекере: rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3699435
Также нам доступна очень интересная версия 60-х годов, где Скэроку играет Ичикава Дандзюро XI. Ее можно увидеть на youtube.
по ссылке можно почитать описание "Скэроку" на сайте Кабуки21.
Занавес открывается, и мы видим знаменитое место - «нака-но тё» в квартале удовольствий Йошивары.
Пьеса начинается с формального приветствия. Исполнитель роли Скэроку Ичикава Дандзюро XII одет в цвет своего клана. Он кричит «Восток! Запад!», привлекая внимание аудитории. Он произносит традиционное приветствие, и желает всем счастливого Нового года. Затем он представляет группу музыкантов.
читать дальшеНачинают играть музыканты. Като буси – на самом деле любители, многие – женщины. Они играют, сидя за завесью «чайного домика». Есть три типа сямисенов, мы слышим самый маленький, с самым ярким и резким звуком.
На занавеси чайного дома написано – «миурайя», один из самых известных чайных домов квартала.
Читаемые стихи содержат в себе образы весны, много сложной игры слов. Сперва цитируется стихотворение из сборника Кокинсю: «весенние туманы исчезают, не знаю куда, пока ищу путь к горе Ёсино, Возле чайных домов Ямагучи и Миура» вишни в цвету». Гора Ёсино была известна своими вишневыми деревьями, а Ямагучи (вход в гору) и Миура (три залива) – чайные дома в Йошиваре.
Входят два стражника, предупреждающие об опасности пожара. При исполнении "Скэроку" на сцене с двумя ханамичи они выходят с двух ханамичи, проходят по сцене и опять по ханамичи удаляются. В версии с одной ханамичи один из них выходит из-за кулис. Об опасности пожара они предупреждали потому что пожары в Йошиваре были не редки в силу особенностей эдосского строительства из дерева и бумаги. Несколько раз Йошивара выгорала начисто.
Теперь поют другой стих – «новые девушки приходят в квартал». Правительство очень жестко контролировало все стороны жизни, и эту в том числе. Йошивара был очень отделенным кварталом, и войти можно было только через основные ворота.
«Звонит колокол – может быть, это колокол храма Уэно, или Асакуса, в Ханакавадо – его имя славится навеки.» Ханакавадо – место, где живет Скэроку.
Заканчивается музыка Като буси, и начинается музыка геза, которую играют музыканты сидящие по левую сторону сцены (то есть с другой стороны). Входят несколько куртизанок. Они богато одеты, пояса завязаны спереди, и опираются на плечи провожатых, чтобы не потерять равновесие на высоких сандалиях.
Агэмаки – куртизанка высокого ранга, ойран, ее играет Накамура Дзякуэмон 4-й, который родился в 1920-м (???), и является одним из самых уважаемых исполнителей женских ролей. Он из дома Кёя, и знающие люди из публики выкликают это имя в нужный момент, чтобы отдать должное актеру. (например, когда Агэмаки зачитывает письмо матери скэроку – после слов о тяжкой женской доле из аудитории слышны выкрики «Кёя!»)
Лекарство от похмелья, которое подносят Агэмаки – «цветы сливы на рукаве» - было реальным в то время, так что это что-то вроде рекламы.
После того, как служанки помогают ей снять накидку, виден узор на спине платья, с символами нового года.
Снова бьет колокол, и музыканты като буси начинают играть. Они поют стих о том, как мужчины слетаются в этот квартал, словно пчелы на мед.
Входит Широтама, подруга Агэмаки (Накамура Сибадзяку 7, сын актера играющего Агэмаки).
С ней идет злодей этой пьесы, Хигэ но Икю, бородатый Икю (Ичикава Содандзи 4, дом Такасимая (в аудитории кричат)). Он недоволен тем, что несмотря на его богатство и положение в общесте, Агэмаки его отвергает.
Перед тем, как сесть, Широтама так же как и Агэмаки, показывает спину своего наряда. Позирование в Кабуки обычно означает, что аудиторию призывают аплодировать.
Агэмаки надоедает что Икю говорит про Скэроку гадости, и она начинает свою «речь злословий», акутай, основную сцену Агэмаки. Она сравнивает любовь Скэроку и Икю, а потом сама смеется (в примечании буквально «придя в восторг от собственного остроумия»). Перед произнесением речи она избавляется от верхнего кимоно.
Агэмаки встает, и служанки подбегают помочь ей с одеждой, привести его в такое состояние, чтобы она могла ходить.
Агэмаки и Широтама уходят.
Мы слышим звук сякухати, гейши говорт – может быть, играет на ней кобусо, странствующий монах. Но нет, это наверное он, Скэроку! – и гейши встают.
Опять начинают играть като буси. «Этот знакомый чайный дом, и сугагаки, звук мелодии под плектром, Скэроку, что носит пионовый герб – возлюбленный куртизанки»
В лирике присутствуют традиционные образы веселых кварталов.
Опять звонит колокол храма Асакуса.
В аудитории крики «Наритая!» и аплодисменты: появляется Скэроку - Ичикава Дандзюро 12-й. Он позирует, и мы видим пионовый герб на рукаве.
В кабуки актер, который стоит за ролью, почти никогда не бывает забыт. Выход на сцену Скэроку называется «тэ-ха», и представляет собой серию танцевальных поз, в которых актер представляет своим поклонникам как свою роль, так и себя самого.
«Эдо-кко», истинные горожане Эдо, были патронами Кабуки, и их вкусы отражены в стиле линии актеров Дандзюро.
Лирика: «дети-помощники приносят вести о свидании, что состоится в чайном доме».
Идея влажности в японской поэзии – символ любовных утех. Скэроку раскрывает свой зонт, и мы слышим о дожде и соломенных плащах «мино», которые укрывают нас в Минова – близ Йошивары.
Головная повязка Скэроку – очень стильная и представляет идеал отокодатэ: не самурая, а обычного горожанина, который смел, учтив и умен.
Лирика: стихи отсылают нас к поэтическому сборнику Кокинсю, о пурпурной (лиловой) повязке которую носят в разлуке с любимой.
Аудитория аплодирует его позированию, когда он смотрит вверх на цветы вишни.
Мы слышим строку про бриз, который вдоль набережной влечет мужчин в Йошивару
Далее, строка про «по пути в квартал удовольствие, он делает из ивы укрытие от цветов, что падают, подобно снегу» (Скэроку застывает, глядя на эту знаменитую иву)
Еще раз он позирует для следующей строки: «С одной стороны возвышается пик горы Фудзи, с другой гора Цукуба». Скэроку смотрит на эти пики.
Дальше он делает интересное движение, скользит по ханамичи, то есть не отрывает гэта от пола. Это под строку «Молча проходит по траве, но ремни его сандалий притягивают взгляд»
Он стряхивает лепестки со своего зонта, под слова песни «Не спеши, не торопись».
«Плавающий мир удовольствий - словно вращающееся колесо» - и Скэроку изображает своим зонтом колесо.
Пальцами он считает дни до встречи с возлюбленной.
Он показывает «тандзен-роппо», походка, популярная у элегантных молодых людей в 17 веке, и встает в еще одну позу «миэ».
Скэроку – фаворит куртизанок, и они все бегут предложить ему трубку, старинный жест ,которым куртизанка принимает клиента.
Икю говорит, что тоже не прочь покурить, но куртизанки, сохраняя троллфэйс, отвечают что нет у них трубок, все отдали.
Скэроку показывает класс троллинга и протягивает Икю трубку – ногой. Икю делает ногам комплимент, мол такими ногами было бы ловко давить виноград, и читает небольшую лекцию о том, что такое - быть отокодате.
Сравнивает Скэроку с комаром, которого надо прихлопнуть, и показывает, как он прихлопывает комара, а потом предлагает зажечь курительницу. Но Скэроку снова показывает класс и как правильно «адаптировать свою тактику под противника»: рассказывает куртизанкам историю о страшном и уродливом змее с белой бородой, который завелся в Йошивара (то, с какими лицами куртизанки поют про «о, ковааай», это отдельная песня), и выглядит ровно как Икю, и змея этого не смущает как его отвергают куртизанки, он приползает снова и снова, а в бороде у него живут вши, от которых он и зажигает курильницу, так что некоторые люди даже думают, что он продает снадобья от вшивости. На этом Скэроку уходит.
Входит Момбей (Ичикава Дансиро 4), и начинает торговаться с хозяйкой борделя. Жалко, что не говорят кто ее играет, она прекрасна. Какая поза!
То, что Момбей делает левой бровью, когда гейши комментируют его внешность, это отдельное искусство. Капсы не передают, надо гиф делать.
Входит лапшичник (Оноэ Сёроку 3), и толкает Момбэя, на что тот начинает демонстрировать свой словарный запас.
Лапшичник показывает как надо делать троллфэйс и приносит церемонные извинения, однако не с колен, а сидя на корточках. Не знаю, есть ли в этом какой-то смысл.
Поняв, что его не простят, лапшичник говорит что мол и фиг с вами, снимает обувь, садится и начинает толкать речь про себя: что его знак торговца лапшой известен повсюду. У него акцент Эдокко, «сынов Эдо», известных своим вспыльчивым нравом. Фраза «Я прихожу в ярость так же быстро как доставляю лапшу» - это вин. (My quick temper is as fast as my deliveries). Как и фраза – «У меня тоже есть гордость, посмотрите только на мою красную повязку!».
В аудитории что-то выкрикивают, не могу разобрать, как название его гильдии.
Момбей не желает успокоиться, но его успокаивает Скэроку.
мой любимый диалог
- ты знаешь кто я?
- кто ж в Йошиваре тебя не знает! (Момбэй светлеет лицом)
- Так ты знаешь меня?
- Да понятия не имею!
- О, ты возвышаешь человека только чтобы его унизить!
Момбэй начинает попытку перетроллить Скэроку, впечатлить его богатыми аллюзиями, которые имеют имя его хозяина, Икю, и самого Момбэя. Икю назван в честь легендарного китайского полководца Кан У (логики не вижу, но черт его знает как оно писалось), а сам Момбэй взял у полкодоца только часть имени, и зовут его Канпэра Момбэй. «А имя Момбэй мне дано в честь храма, и оно круглое как мой живот».
Скэроку говорит спасибо за информацию и предлагает Момбэю отведать лапши, потому что тот, должно быть голоден. По мне, так это «голоден» - тонкая шпилька к реплике «Я Момбэй и я очень богат».
Ну собственно, без комментариев.
Входит Асагава Сэмпэй, Сэмпэй утренняя заря, слуга Момбэя (Бандо Сёносукэ). Сэмпэй – якко, комический слуга.
А, это не кровь, это лапша… Ну тогда ладно
Момбэй уходит переодеваться, Сэмпэй начинает обзывать Скэроку, вставать в героические позы, но его руки сложены в «звериную лапку», и это смешно. Он опять говорит об именах – например о том, что имя Сэмпэя написано в свитках Энмы, властителя ада. Он показывает на свои волосы и говорит о своей семье, все имена членов которой напоминают про слово «сэмбэй» – рисовые крекеры.
Ну правда утренняя заря.
Его костюм якко напоминает о форме воздушных змеев, и когда Скэроку дает ему по голове, он летит, вращаясь, как воздушный змей.
Возвращается Момбэй, и они вдвоем с Сэмпеэм спрашивают у Скэроку, кто он такой.
Начинается одна из базовых сцен для характера Скэроку. Он постепенно ускоряет речь.
(Ну невозможно сдержать крики «Наритая!»)
Начинается драка, в которой Скэроку куда больше заботит рассмотреть мечи. Куртизанки в восторге, конечно.
«Я-тто ко то-ття, ун-токо-на» - бессмысленная фраза, которая демонстрирует браваду.
Заметим, что меч самого Скэроку остается в ножнах, а сражается он - бамбуковой флейтой. Не знаю, права ли я, но не могу не увидеть тут аллюзий на традиционную легенду о Ёсицунэ и Бэнкэе.
Скэроку пытается спровоцировать Икю вытащить меч. Тот отказывается, несмотря на то что ему на голову поставили сандалию.
Слуги с горечью комментирую поведение Икю о том, что нельзя же быть таким слабаком.
Икю притвояется, что Скэроку просто дичь не его масштаба, мол, не нужен большой нож чтобы зарезать курицу.
Скэроку рубит табуретку.
На него нападают слуги Икю, но Скэроку всех побеждает.
Слуги убегают. На ханамичи остается один человек, который зовет Скэроку – «Братик, подожди минутку» (Узнаешь брата Согу?). Это Сога но Дзиро (Оноэ Кикугоро 7), одетый под синбэя, продавца сакэ. Он смиренно спрашивает, «Считаешь ли ты меня все еще своим братом» и вообще ласково пеняет Скэроку на то, что нельзя так расстраивать маму своим поведением, выливать лапшу на людей, ставить на них сандалии и прочее.
В аудитории крики «Отовая!»
Под конец речи старший брат сильно обижается, но Скэроку говорит ему о своей благородной цели, поиске Томокиримару, известного меча. И в квартале удовольствий он задирает людей потому, что их сюда много приходит. И тоже к концу речи обида нарастает, и он грозит что извинится перед вести и уйдет в монахи, даже показывает, как.
Симбэй наказывает свой рот, который обидел драгоценного братика, и долго-долго извиняется.
Эта реплика про спину Каннон – намек на расположение квартала удовольствий, который как раз позади храма Асакуса.
Дальше начинается мастер-класс «как троллить самураев».
Кладешь руку в рукав, и говоришь - "Самурай, лодку тебе в нос, зачем ты меня толкнул?" - и топаешь ногой.
Зачем класть руку в рукав, я не поняла.
Симбэй поражен сложностью открывшегося ему искусства, но готов попробовать.
Дразнилка в его исполнении звучит неподражаемо кокетливо, плюс он не может отделаться от рефлекса поклона головой в конце каждой реплики. А топнув ногой, он теряет равновесие.
Скэроку показывает еще раз, и как он топает – это высокое искусство. В аудитории крики «Наритая!»
«Очень сложно» - огорчается Симбэй – «Конечно, у моего учителя получается много лучше». Во второй раз его кокетливость звучит чуть более решительно и Скэроку доволен. Во второй раз он делает МХАТовскую паузу в середине слова «нокотта», что срывает дополнительные аплодисменты. Что это за слово, кстати, я не очень понимаю.
Музыканты играют старую деревенскую мелодию, и появляются самурай-деревенщина и его слуга. (Катаока Ичизо 5 и Катаока Камезо 4) Слуга бесхитростно комментирует цветы Нака-но-тё.
Скэроку без лишних слов вытаскивает у самурая меч и рассматривает его. Рассмотрев, кидает на землю. А потом предлагает самураю проползти у него между ног. Слуга удерживает хозяина от драки. Эта сцена с самураями всегда играется молча (то есть и самурай и его слуга молчат)
Мне кажется, это какой-то традиционный способ типа "запикивания". Видимо ,аудитория сама могла предположить, что именно говорит самурай-деревенщина в такой ситуации.
Синбэй предлагает им сделать то же самое, и самурай со слугой, обреченно поглядывая на молодца Скэроку, проползают второй раз.
Надев обратно обувь и подобрав мечи, самурай молодецки раскрывает веер, и под ту же музыку царственно уходит по ханамичи. (это роппо?)
впходит богатый торговец ( модник). Его играет Оноэ Мацуске 6.
Это традиционная комическая роль, он говорит манерно, женственно, и упоминает много современных реалий. В аудитории по-моему опять кричат «Коя!»
Фотографирование на телефон отлично смотрится, но надо еще для сравнения потом посмотреть того, более крутого модника.
Всю эту сцену, коненчо, надо смотреть целиком, да и комментатор там не особенно много говорит интересного. Эпизод с салфеткой – пожалуй, самый символичный, на ней мон линии Дандзюро, "Наритая"
Перед пролезанием он хлопает в ладони ,как в храме, чтобы призвать богов.
У Симбэя он спрашивает – «Действительно мне надо проползти?Final answer?» - это аллюзия на популярную Тв-программу «Кто хочет быть миллионером?».
В этот раз он трогательно прикрывает голову моном Кикугоро, "Отовая"
Он наклеивает на нос черную точку, так изображая тюленя Тама-чан, который приплыл по реке Тама и был во всех газетах.
Когда он выходит на ханамичи, ему приходит смс. Она от Каго-чан, популярной поп-певицы.
Он трогательно поздравляет всех с Новым годом, и красиво помахивая веером, уходит.
«Странный малый» - говорит Скэроку
Входит Агэмаки и нечто с мечами за пазухой, лицо прикрыто шляпой, что впоследствии оказывается матерью Скэроку.
Скэроку задирает «самурая» обычным способом. Тянется снять шляпу и видит лицо своей матери.
Слова его покидают, и он не может сказать Стимбэю, что там увидел.
Симбэй бодро разминаясь, идет к «самураю», и почему-то начинает вещать о своих ногах, которые стройны как тростник и гибкие словно мост у храма сумиёси. Причем одна нога у него как тростник, а другая как мост. По-русски перевели «гибкая», а английский-то текст говорит – «согнутая, кривая».
Тут я не могла не вспомнить недавно читанного Успенского и его «Время оно» - «Иногда любил он нашить на свое хаори гербы клана Фудзивара – то есть выпить. Другой же любил отряхнуть рукав от осенней росы столетней криптомерии, в общем, любил крепко выпить». Ох уж эти сравнения!
Собственно, тут он и произносит ключевую фразу- показывая, насколько именно гибка его мост-нога, он неловко тянется и говорит, что быть отокодате очень вредно для ног.
Потом он достает свою палочку продавца сакэ - он на ней носит груз, что ли? – и говорит что использует ее вместо меча.
Дальше идет непонятная игра слов – путает Агэмаки и Скэроку с Эримаки и Нукэроку, «эримаки но нукэроку», что значит «снимать шарф». Короче, он пытается представитья, и казать кто он и от кого, но путается.
В конце концов предтавляется как Сиродзаки Касубэй.
Он видит лицо под шляпой и отшатываетя так, как будто там чтото ну овеем непристойное и ужасное. И прямо-таки падает на пол – «Все, я умер».
Мать Скэроку снимает шляпу. Ее – мать, не шляпу – играет Савамура Таносукэ 6.
Мама наезжает на Симбэя сначала – мол, ты на кого руку поднял? На мать родную? Причем по тону судя, она не очень-то испугалась.
Симбэй залезает под покрывало с лавки. Ну прелесть.
Видимо, мама в шляпе видела так же плохо как видели ее, потому что она бегает за симбэем и просит его открыть личико. Он открывает.
Мама называет его настоящим именем – Сукэнари, или Каминари – значит гром.
Симбэй деловито интересуется, нет ли здесь какой норки куда он мог бы заползти.
Мама произносит пафосную речь о том, что раз у нее такие позорные сыновья, она прямо сейчас пойдет на могилу их отца и лишит себя жизни.
Симбэй просит Скэроку рассказать маме то , что он только что рассказал ему самому – про то ,в чем сакральный смыл задирания самураев.
Мама ведется. Так ты не для удовольствия дерешься, а ищешь Томокиримару?
И мама говорит – раз ты это для доброго дела, у меня есть кое-что для тебя, чтобы защитить. И дает ему бумажное кимоно. Причем дает она его не Скэроку, а Симбэю, и просит передать брату.
Выходят невидимые ассистенты и помогают переодеваться.
Мама и Агэмаки обмениваются любезностями – мама говорит Агэмаки спасибо - наверное за то что привела сюда, Агэмаки просит маму беречь свое здоровье.
Симбэй уходит с мамой. Слова прощания они произносят с ханамичи. Начинает звучать музыка, и раздаются крики «Кинокуния!» и «Отовая!».
Слышится голос Иккю. Но вот проблема – Скэроку не может драться в бумажном кимоно своей матери, и Агэмаки предлагает его спрятать. Ну как всегда, под юбкой. То есть под одеждами.
Входит Иккю в сопровождении тех же чудных девочек.
Садится рядом с Агэмаки – насладиться вечерним воздухом.
Иккю начинает говорить о том, как бы Скэроку было неприятно видеть их взвоем – и тут Скэроку скрытый одеждами Агэмаки, щиплет его за ногу. Агэмаки сваливает это на детей.
Дети возражают, но их все равно просят уйти. Перед уходом дети прекрасно делают такой специальный наклон назад, как делают гейши и танцовщицы.
Иккю продолжает ухаживать, и сравнивает себя и Агэмаки с Ткачихой и Пастухом, которые встречаются раз в год.
И тут его опять щиплют. Но проблема – детей тут нет больше. Агэмаки предлагает версию, что это должно быть, крыса.
Иккю нападает на Скэроку, тот выскакивает из своего укрытия – и они оба застывают в миэ, показывая возникшее между ними напряжение. В аудитории крики – Коя! Наритая!
Икю говорит, что он кот, спугнувший крысу-Скэроку, который прятался под подолом гейши. И называет Скэроку его реальным именем, Горо из рода Сога.
Иккю бьет Скэроку веером, и тот покорно принимает удары, потому что не может драться в кимоно своей матери. Они застывают в еще одной миэ.
Речь о кимоно трогает даже Иккю, он говорит что значит, Скэроку не утратил чувства сыновнего долга, и он читает лекцию о трех ножках подставки для курильницы благовоний. Ол и ножек три, и если бы братья Сога могли объединиться с еще одним братом, они были бы несокрушимы.
Иккю разрубает курильницу, но вот меч-то ему вытаскивать не следовало – потому что именно это и есть Томокиримару. Он прячет его обратно в ножны и быстро уходит.
Скэроку бросается ему в погоню, потому что Агэмаки просит его не сражаться в квартале Ёшивара.
он убегает по ханамичи.
конец.
@темы: Кабуки
-
-
23.01.2014 в 16:46спасибо ))))